Юрия Безелянского иногда называют "Человек-энциклопедия". Его произведения являют собой огромное густонаселенное пространство. Где мы встречаем не только тех, о ком немало знаем. Но и знакомых лишь отчасти или практически не известных. За что автору отдельная благодарность. Он вернул в культурный обиход имена многих незаурядных и незаслуженно забытых людей. В издательстве "Никитские ворота" вышел в свет фундаментальный труд (свыше 700 страниц) "О СССР - без ностальгии". Кстати, это уже 41-я книга писателя.

 

В подзаголовке указано "Воспоминания и дневник москвича. Книга первая. 30-80-е годы".  Дневник в принципе жанр глубоко личный, однако уже из названия следует, что за отдельной судьбой просматривается портрет эпохи. Юрий Безелянский так характеризует свою книгу:

- По существу, это хроника моей жизни и какой-то части жизни страны. Я следовал строгому хронологическому принципу. Наряду с происходящим лично со мной рассказывал о главных событиях года. И одновременно это эмоциональная оценка ушедшего времени и себя в нем. Речь идет о детстве. Школе. Институт. Работе в советских учреждениях. И о том, как автор данной книги шел, набивая шишки, к заветной цели стать писателем.

Вероятно, кому-то будет интересно узнать, что в то время читал мальчик - юноша - молодой человек. С кем встречался? Во что верил? В чем сомневался? Было много отчаяния и размышлений о жизни...

- Подобный замысел определяет многослойность жанра.

Да, в текстах масса перебивок стихами (в том числе и собственными), афоризмами, мудрыми изречениями. Есть вставные главки. Например, посвященные "шестидесятникам". Впервые  в советское время опубликованным стихам Марины Цветаевой. Смерти Анны Ахматовой.  Поэтическому дебюту Андрея Вознесенского, с которым мы, между прочим, учились в одной школе в параллельных классах.

- Юрий Николаевич, кому, прежде всего, адресована ваша новая книга?

- Массовому читателю. Для старшего поколения - услада узнавания ушедших лет. Для молодых -  урок, рассказ о том, как жили их отцы и деды, начиная с тридцатых годов прошлого века.

- Характерно уточнение - "без ностальгии"...

- Без восхищения и ностальгии, а с некоторой иронией и болью...

- Будет ведь и продолжение?

- Конечно. Во второй книге я обращаюсь к девяностым, в третьей - к нулевым.

Лариса Ровнянская                                                                                              

Яндекс.Метрика